Психология политической стабильности, как основа легитимности государственной власти.

Сейчас Россия переживает очень тяжелый период структурных изменений вертикали государственной власти и кардинальных социальных реформ. Ситуация усложняется тем, что преобразования в стане проходят на фоне мирового процесса глобализации, который сам по себе несет ряд условностей и накладывает дополнительные правила и закономерности развития страны, мира.

Встает вопрос о том, насколько новые политические решения руководства приемлемы гражданами России, будет ли население страны способствовать/противодействовать практическому проведению политических реформ в жизнь. Фактически речь идет о двух взаимосвязанных явлениях: (1) политическая стабильность и (2) легитимность государственной власти. Насколько легитимна государственная власть можно судить по состоянию масс – спокойствие, уверенность, порядок, либо состояние неопределенности, хауса. То есть отражением легитимности государственной власти является политическая стабильность в стране.

Политическая стабильность рассматривается, как психологическая способность населения сохранить спокойное поведение, невзирая на внешние или внутренние неблагоприятные условия. Политическая нестабильность развивается только в тех случаях, когда масса людей психологически подготовлена агрессивно реагировать на любые общественно-экономические события. (А.И.Юрьев, профессор, заведующий кафедрой политической психологии СПбГУ)

Факторы психолого-политической дестабилизации общества.

К нарушению психолого-политической стабильности приводит увеличение напряжения в проблемных зонах общества. То есть наличие в обществе и эскалация дестабилизирующих факторов (конфликтов). Структура дестабилизирующих факторов представлена на рисунке 1. Данная схема основана на пентобазисе Ганзена и отличается от общепринятых классификаций политических конфликтов.

Рисунок 1.

Сразу надо оговориться, что наиболее часто напряжение возникает сразу в нескольких проблемных зонах. Например, религиозные разногласия накладываются на межнациональные конфликты. А идеологические споры могут проистекать из социального неравенства.

Четыре названных дестабилизирующих фактора соотносят с целями политики (см. система политических явлений А.И,Юрьева). Идеологические споры преследуют в первую очередь цели опосредованной формы политики (борьба за идеологию). Религиозные разногласия – борьба за территорию (цель любой религии – это донести истинное Слово, до пока еще не верующих). Конфликты, основанные на социальном неравенстве - борьба за ресурсы. А межнациональные конфликты – борьба за выживание (см. рисунок2)

Рисунок 2.

Так как факторы психолого-политической дестабилизации общества работают на достижения определенных целей политики, то и выбираемые средства политики так же будут различны. Например, как только возникает напряжение в области национальных отношений, сразу же появляются сообщения о физическом насилии (избиение и убийства по национальному признаку). Межнациональные конфликты длятся веками и прекращаются, либо когда полностью уничтожается одна из враждующих сторон (на конкретной территории), либо когда внимание враждующих сторон переключается с одного конфликта на другой, более значимый. Например, появление общего внешнего врага или появление других способов доказательства своего национального превосходства.

Повышение напряжения в области социального неравенства приведет к использованию экономического принуждения. Но при дальнейшей эскалации данного конфликта он перерастает в экстремальную фазу – физическое подавление. Религиозные конфессии достигают своих целей, в первую очередь, с помощью искусства дипломатии Если религиозные конфликты не удается решить с помощью правового регулирования, то начинают использоваться экономическое принуждение и физическое подавление.

Самым интригующей в этой классификации является концептуальные споры. Возможно, он не так очевиден, как первые четыре, но это как раз те самые споры, которые меняют эпохи. Что лучше, каменный топор или бронзовый, может ли женщина быть равноправной мужчине, могут ли дети иметь собственные карманные деньги, допустимо ли клонирование человека.

Идеологические споры могут достаточно долго находиться на этапе литературной полемики. Еще раз обратим внимание, что чаще всего дестабилизацию ситуации вызывают «смешенные факторы», поэтому идеологические споры, как дестабилизирующий фактор часто выступает наряду с другими дестабилизирующими факторами. Например, «оранжевая революция» на Украине в конце 2004 года в основе своей имела такие два дестабилизирующих фактора, как социально неравенство (экономический рост привел к социальному расслоению) и идеологические споры (восток-запад).

Все другие конфликты, существующие в обществе, – это модификация четырех вышеназванных дестабилизирующих факторов. Описанная структура является системой первого порядка и может быть детализирована.

Вероятность политической дестабилизации усиливается тем, что ряд заинтересованных сторон готов организовать поведение нестабильной части населения в регионе для достижения своих политических целей. Такое сочетание объективных причин и субъективных интересов может привести к непредсказуемым последствиям (в качестве примера можно привести Украинский негативный опыт, так называемую «оранжевую революцию»).

Архитектура психолого-политической стабильности общества.

Политическую стабильность мы рассматриваем в рамках концепции А.И.Юрьева. Политическая стабильность имеет психологическую природу. Это явление сложнейшей архитектурой, которую можно описать через баланс уровня социальной агрессивности населения (А) и социальной подчиненности (В). Уровень социальной агрессивности населения измеряется в таких параметрах, как мера политической инициатива, политического радикализма, политического соперничества и политического творчества. Уровень психолого-политической подчиненности измеряется такими параметрами, как мера политического безразличия, политического консерватизма, политической адаптивности и политического иждивенчества (см рисунок 3)

Рисунок 3.

Изложенная гипотеза проверялась методом массовых психолого-социологических исследований, проводившихся с 1989 по 1996 год почти ежемесячно в Санкт-Петербурге, и несколько раз в других городах России (под руководством А.И.Юрьева) Полученные данные всегда подтверждались последующими политическими событиями в стране.

Критерии социальной подчиненности населения.

• политическое безразличие (пассивное, созерцательное отношение к проблеме)
Проявляется в снижении общего эмоционального тонуса людей, вовлекаемых в политический процесс. Развито недоверие к руководителям государства, партиям, даже друг к другу. Люди в этом состоянии имеют сниженную общественную активность, усиливающуюся склонность к переживаниям по любым поводам. В целом характеризуется синдромом тотального общественно-политического пессимизма. Решения принимают в состоянии, близком к бессвязному политическому мышлению. Поддерживается дезорганизующей информацией. (Необходимо уточнить, что речь не идет о бессвязном мышлении, как медицинском явлении, характеризующим вариант общего нарушения процессов мышления у больного человека, а как варианте нарушения понимания здоровым человеком только политических реальностей. Так же и далее.)

• политический консерватизм (kюбой ценой избежать конфликта, заслужить одобрение окружающих)
В основе лежит стремление почти любой ценой избежать социальных конфликтов. Защищаются от политического напряжения поиском моральных опор типа верности гражданскому, профессиональному долгу, высоким нравственным ценностям. На фоне нарастающей, всеобъемлющей тревожности стремятся координировать свое поведение с мнением других. Крайним выражением политического консерватизма может стать компульсивная идея. Провоцируется дезинтегрирующей политической информацией.

• политическая адаптивность (pавоевание симпатий, потребность быть сопричастным и необходимым)
Проявляется в стремлении быть сопричастным к изменениям в обществе. Ситуация вынуждает выглядеть необходимыми для политически активной части населения, вызывать у нее симпатии. Усваивают внешние атрибуты политической лояльности, демонстрируется исполнение новых ритуалов политического поведения, воспроизводят содержание и форму одобряемых высказываний. Политическая адаптация развивается на фоне сильнейшей эмоциональной нестабильности. Необходимость совмещать несовместимое: личные убеждения и противоречащее им поведение может приводить к эффектам разорванного политического мышления. Усиливается потоком дискредитирующей информации.

• политическое иждивенчество (перекладывание ответственности на плечи других людей)
Берет начало в стремлении уклониться от ответственности за политические стороны жизни общества. Это заставляет осуществлять интенсивный контроль за всем происходящим вовне и вести неустанный самоконтроль всех собственных поступков, которые могут быть квалифицированы как политические. Стремление постоянно маскироваться развивает разорванное политическое мышление. Является продуктом политической дезинформации.

Критерии социальной агрессивности населения

• политическая инициатива (активное участие в проблеме)
Возбуждается сильным политическим оптимизмом, который Насс и Кабанис именовали "революционным неврозом". Сопровождается активной вовлеченностью в жизнь общества, ничем не оправданной уверенностью в успехе, склонностью беззастенчиво, чрезмерно бегло судить обо всем, что касается политики. Повышенная эмоциональность и перемены в настроении характеризуют состояние политической инициативы. В переломных моментах истории обнаруживаются симптомы сверхценной политической идеи. Связано с дезориентирующей политической информацией.

• политический радикализм (стремление доминировать быть в центре внимания)
Появляется на фоне стремления к психологическому доминированию. Сочетается со склонностью к риску в области эмоциональных отношений с людьми, своего поведения вообще. В своей основе часто имеет неуважение к традициям, авторитетам, установленным нормам поведения. Сопутствует политическому радикализму неумение повиноваться любой власти. Обнаруживается в периоды существенного экономического, социального напряжения в обществе. Сопровождается неспособностью контролировать свои эмоциональные отношения с другими людьми. Навязчивая идея в политическом радикализме поддерживается дестабилизирующей политической информацией.

• политическое соперничество (стремление заразить идеей и вести за собой)
Проявляется в догматическом упорстве, с которым отстаивается правота своей точки зрения, право на лидерство в политической жизни. Характеризуется пренебрежением к размерам и масштабам жертв, трудностей, чрезмерностью цены, которую приходится платить за самый незначительный успех. Сопровождается скрупулезными, педантичными поисками малейшей возможности победить в борьбе за власть. Сочетается с крайней подозрительностью, ригидностью в понимании политических реальностей. Осуществляется под воздействием деморализующей информации, приводящей к скачкам политических идей.

• политическое творчество (своеобразное, необычное решение проблемы)
Ориентировано на завоевание авторитета за счет демонстративного несогласия с общепринятыми представлениями, необычности проектов устройства общества. Оторванность от реальности в сочетании с эмоциональной холодностью представляют главную его особенность. В политическом творчестве возможно возникновение бредовых политических идей на фоне широкомасштабной фальсифицирующей информации.

Коэффициент политической стабильности равен уровень социальной агрессивности населения делены на сумму уровня социальной агрессивности и уровня социальной подчиненности населения (ППС=А/(А+В) – метод подсчета пропорций золотого сечения). При этом если коэффициент приближается к отметке 0,618 и выше можно говорить о высокой политической агрессии населения, что приводит к дестабилизации ситуации. Люди с оружием в руках готовы отстаивать свои цели, принципы и идеалы, когда начинаются локальные или массовые беспорядки, гражданские акты неповиновения, стихийные столкновения на межнациональной, религиозной, социальной или политической почве.

Если коэффициент политической стабильности снижается до отметки 0,382 и ниже – это говорит о высоком уровне подчиненности населения, когда наблюдается отсутствие у граждан страны смысла, ценностей и целей жизни, в конечном счете, отсутствие интереса к жизни. При этом очень опасно мнимое внешнее впечатление полного подчинения населением политической ситуации. Это мнимое одобрение на самом деле является показателем полного отсутствия доверия к политическим процессам, к системе политической власти, и связанное с этим неуверенность в завтрашнем дне, боязнь будущего. Количество человеческих жертв при высоком уровне политической подчиненности сравнимо с количеством жертв при активных военных действиях. Так как потеря смысла жизни, отсутствие перспектив и уверенности в будущем является для личности саморазрушающим фактором. Как итог – жизнь по принципу сегодняшнего дня, абсолютное пренебрежение личной безопасностью и подменой истинных ценностей (труд, любовь, семья) сиюминутными удовольствиями.

Таким образом, о легитимности государственной власти мы можем говорить, когда коэффициент политической стабильности населения находится в пределах 0,382-0,618. Процесс делигимитизация государственной власти происходит, как при высоком уровне политической подчиненности населения, так и при высоком уровне политической агрессивности населения.

На кафедре политической психологии под руководством А.И.Юрьева разработана методика подсчета коэффициента Психолого-Политической стабильности. Методика в современном варианте была апробирована в 2004 году. Задачи под которые разрабатывалась методика следующие:
- измерение политической стабильности региона;
- выявление дестабилизирующих факторов региона;
- оценка степени влияния отдельных факторов (например, реформа по монетизации льгот или реформа вертикали государственной власти) на политическую стабильность региона;
- выявление сегментов населения, подверженных дестабилизирующему влиянию;
- определение доминирующих стратегий поведения жителей региона в ситуации социальных конфликтов;
- разработка рекомендаций по целенаправленному снятию факторов снижения политической стабильности и поддержание легитимности государственной власти.

Бурикова И.С., Пушкина М.А.